|
|
Содержание 
Новости
Персоналии
Клиники Германии
Диагностика в Германии
Лечение в Германии
Реабилитация в Германии
В помощь пациенту
Информация для врачей
Обратная связь
Медтехника
Тема номера
 Справочная Необходимая справочная информация, которая поможет Вам при подготовке, выезду и пребывании в Германии на леченииТелефоны консульских служб Германии в России:консульство в Москве:
Тел.: (495) 933-43-11 консульство в Санкт Петербурге:
Тел.: (812) 320-21-40 консульство в Калининграде:
Тел.: (4012) 9202-18 консульство в Екатеринбурге:
Тел.: (343) 359-63-86
Факс: (343) 359-63-80
|
Первая страница / Рубрики журнала / Реабилитация в Германии Лечение на немецком курорте Бад Эмс: Перечитываем классиковРубрика: Реабилитация в ГерманииБад Эмс (Bad Ems) издавна привлекал больше русских классиков, чем другие курорты Германии. Городок на живописных берегах реки Лан (Lahn, приток Рейна) часто посещали наши писатели и поэты (Гоголь, Жуковский, Вяземский, Тютчев, Тургенев, Достоевский), композиторы (Глинка) и художники (Верещагин). На прославленном курорте им особенно хорошо думалось и писалось о России. ДОСТОЕВСКИЙ В БАД ЭМСЕОб особой роли «любимого небесами Эмса» в истории нашей страны написано немало. Недавно, например, вышла книга С.О.Миллера «Эмс и дворяне России» (М.: Аграф, 2008.- 576 с.). Но в этих текстах о знаменитых соотечественниках медицина обычно отодвинута на задний план ради «вражды страстей». Мы же покажем ниже, как лечились русские на курорте в долине Лана. А воспользуемся для этого эпистолярным наследием Ф.М.Достоевского – пожалуй, самого верного почитателя здешних вод. Классик четырежды посетил курорт в 1870-е гг.; этим его поездкам посвящена книга Н.А.Натовой «Ф.М.Достоевский в Бад Эмсе» (Франкфурт на Майне: Possev-Verlag, 1971.- 119 с.). Кстати, в 1971 г. именно в Эмсе прошел учредительный симпозиум «Международного общества Достоевского», которое проводит конференции, выпускает журнал Dostoevsky Studies, и т. д. Согласно «Статистическому словарю языка Достоевского», слово «Эмс» в разных падежах встречается в текстах великого русского писателя около 250 раз. Характеризуя немецкий курорт в письмах жене, Федор Михайлович, конечно, не избежал противоречий и крайностей, свойственных загадочной славянской душе. Вот, впервые приехав в Эмс в «жаркое, сияющее солнцем утро», он не скупится на восторженные возгласы:
Но он не был бы Достоевским, если бы не добавил следом: «Я очарован Эмсом, но говорят, что это самое местоположение в дождь или хмурое небо переменяется в мрачное и тоскливое до того, что способно в здоровом человеке родить меланхолию». И позднее его письма изобилуют фразами вроде «Эмс ужасно гадок при дожде, страшно тоскливо и скучно», «Свинское, подлое место, подлее которого нет на свете!». Классика угнетала переменчивость погоды – «то жара, то ветер из ущелья потянет ледяной струей, то дождь в день раза три: какие крутые перевороты! Насморк здесь вещь самая обыкновенная. Если б эмские воды да не в таком климате, они бы всех излечивали». И даже: «Веришь ли, Аня, я считаю Эмс хуже Петербурга по климату!». Эмоции Достоевского понятны: эмское казино было закрыто, и Федора Михайловича, вынужденного к тому же непривычно рано вставать («здесь все встают в 6 часов утра, чтобы в 7 быть у источника и пить воду, которую после 8,5 часов уже не дадут»), одолевала жесткая хандра («вечером тоскливо до невероятности»; «нестерпимая скука изгрызла меня в этой скверной дыре»). Его раздражало, что среди массы приезжих - большинство здоровых; что «немцы - народ несносный и «с вывертом»; что «русских здесь половина; грустно смотреть на них, толкающихся за границей - бессодержательность, праздность и самодовольство во всех отношениях. Иногда я мысленно сравниваю: где мне было лучше: здесь или в каторге? И всегда решаю, что в каторге все-таки было лучше, покойнее: не так я раздражался, не так был мнителен. Одно утешение - в надежде, что подействуют воды, так как я к ним ужасно восприимчив». ОТЕЛИ НА ЛЮБОЙ КОШЕЛЕК
Приезжему из России всегда было где остановиться в Эмсе. Справочник «Бальнеография. Иностранные и русские лечебные места» (СПб., 1902.- 295 с.) называет, кроме «курортных королевских гостиниц», также «отели Nassuer Hof, Vier Jahreszeitеn und Europäischer Hof, Stadt Wiesbaden, Vier Thürme, König von Preussen, Bristol, Schloss Langenau, Darmstädter Hof, Englischer Hof und Fürstenhof, Schloss Oranienstein, Rigi, Nizza, Deutscher Hof, Weisses Ross, Badischer Hof, Prinz von Wales und Römerbad, Stadt London, Hof de France, König und Kronprinz von Würtenberg, Ritzmann, Schloss Johannisberg и множество более мелких гостиниц и дач». Кстати, ряд перечисленных зданий дожил до наших дней, в некоторых сегодня размещаются клиники, принимающие и русских пациентов. У Достоевского выбор был не менее широк. Вот его трактовка бурного расцвета отельного бизнеса в Бад Эмсе: «Лет пять тому назад Эмс мало значил, но теперь, когда его прославили и стали в него съезжаться со всей Европы, всякий домохозяин догадался, что надо ему делать: все дома перестроили в отели. Теперь здесь есть два сорта отелей: домов десять под настоящими, формальными отелями, и затем буквально все остальные дома, которые теперь называются приват-отелями. В самом маленьком доме до 20 номеров с прислугой и почти во всех - рестораны. В Эмсе давка, публика со всего мира, и все-таки одна треть номеров не занята. Цены, цены — ужас!». Классик, чисто по-русски экономя на проживании и питании, регулярно обходил все эти Hôtel de Flandre, Hôtel d'Alger, Hôtel Lucerne и т. п., справляясь о расценках и комфорте («я ведь располагаю роман1 писать!»), и кочевал с места на место, выгадывая талеры и гроши. Впрочем, иногда он и срывался: «Стал искать обеда и нашел, что в больших отелях (Russischer Hof и Englisch-отель) есть, кроме табльдота, еще diners à part. Спросил такой обед: подали кушаний 10, из которых 5 мясных, так что я устал есть и половину обеда отослал назад». Такую диету – «есть мясо с жиром, больше кислого - салаты с уксусом, а сверх того пить красное вино, французское или местное эмское (кислятина первостепенная!)», - назначил писателю П.Орт (Orth), практиковавший в Эмсе по меньшей мере с 1855 г. ЛЕЧИТЬ КАТАРЫКурорт для лечения классику выбрали личные петербургские врачи – Д.И.Кошлаков (1835-1891, адъюнкт-профессор Медико-хирургической академии по болезням гортани) и Я.Б. фон Бретцель (1842-1918, специалист по детским болезням), нашедшие у него эмфизему легких. Они и рекомендовали Достоевскому отправиться в Эмс – каждый по-своему. Дмитрий Иванович по-русски просто «приказал пить 6 недель Кренхен с молоком». Яков Богданович составил по-немецки обстоятельное письмо Орту: «Бретцель написал, что я наклонен к поносу; досадую о том ужасно, ибо здесь я наклонен более к запорам, чем к поносу, и боюсь, чтобы из этого не вышло ошибки».
Федор Михайлович, однако, не слишком доверял отечественным эскулапам. Поэтому, проезжая через Берлин, он посетил «дворец светила немецкой науки - Фрерихса. Меня профессор держал 2 минуты и лишь дотронулся стетоскопом до моей груди. Затем изрек одно слово: «Эмс», сел молча и написал 2 строки на клочке бумажки: «Вот вам адрес доктора в Эмсе, скажите, что от Фрерихса». Я положил три талера и ушел». Теперь мнительный больной мог спокойно ехать к Орту. ДОКТОР ОРТОбщению с последним Достоевский уделяет в письмах немало места. Каждые несколько дней писатель ходил посоветоваться и поспорить с Ортом относительно результатов назначенного тем лечения и необходимости коррекции оного. Подчеркнем - капризный классик позитивно оценивал внимание и оптимизм немецкого врача: «Орт живет в великолепной квартире, и у него толпа посетителей. Он прочел Бретцелеву записку, осмотрел меня очень внимательно и сказал, что похожего на чахотку нет ничего, но что временный катар - болезнь довольно важная, и без лечения чем дальше, тем менее будет способности дышать. Обещал верный успех от лечения». «Был у доктора: Орт меня раздел всего и тщательнейшим образом осмотрел и выслушал. Телом он нашел меня удивительно поправившимся за зиму – несравненно лучше, чем в прошлом году. Он надеется на успех». «Орт очень подробно и долго меня осматривал и изрек с самодовольным видом: «В трех местах грудь зажила совсем, но в двух (спереди внизу и сзади в спине) еще не зажило». И потому велел продолжать лечение - пить Кренхен еще неделю; вместо 3 стаканов с молоком поутру - пить по 4 стакана и по 2 вечером, и «я вам ручаюсь, что выздоровеете совершенно; говорю же по фактам, ибо в трех местах уже зажило. Заживет и в двух остальных. Простуды у Вас не было никакой, а просто сильнейшее действие вод, что есть самый хороший и ободряющий признак». Узнав, что у меня начала болеть немного печень и иногда желтеет язык, Орт с какою-то радостью объявил, что и это - самый ясный признак хорошего действия вод и что начинается оно всегда с болей печени». «Вчера ходил к Орту; он меня принял чрезвычайно радушно. Осмотрел очень старательно и все расспросил. Сказал, что искоренить эмфизему уже невозможно, но побороться с нею можно с большим и вероятным успехом. Нашел, что у меня часть легкого сошла со своего места и переменила положение, равно как и сердце — все вследствие эмфиземы. Хотя, прибавил в утешение, сердце совершенно здорово, а все эти перемены мест тоже не грозят особенно. Орт сказал: «То, что вы не приезжали три года, усилит действие Кренхена, и Кренхен вас воскресит». Конечно, он как доктор обязан говорить утешительные вещи, но если эмфизема уже произвела такие эффекты, то что же будет потом? Впрочем, я сильно надеюсь на воды и уже начал пить. Начинаю с гаргаризации2 Кессельбрунненом и потом два стакана Кренхена. Вечером тоже гаргаризация, а потом стакан Кренхена». Итак, искусство лечения состояло в выборе оптимальной комбинации молока («с молоком Кренхен лучше действует и на желудок, и на сухость кашля») с двумя минеральными водами («Два самые общеупотребительные источника в Эмсе, несмотря на несколько других, - это Кренхен и Кессельбруннен»). В «Статистическом словаре» подсчитано, что первое слово встречается у Достоевского 48 раз, второе - 25 раз.«Два самые общеупотребительные источника в Эмсе, несмотря на несколько других, - это Кренхен и Кессельбруннен»). В «Статистическом словаре» подсчитано, что первое слово встречается у Достоевского 48 раз, второе - 25 раз.
После этого разъяснения Федор Михайлович переменил к лучшему свое первоначальное мнение о немце: «Орт единственно потому назначил Кессельбруннен и запретил молоко, что я сказал ему о предписании Кошлакова пить Кренхен с молоком - то есть из самолюбия. Но таковы все они (врачи.- Б.Э.), мошенники». Железо Кессельбруннена (кстати, в окрестностях Эмса раньше добывали руды металлов; в городе есть музей горного дела) писатель усваивал, правду сказать, плохо: «Только успел пересесть на Кессельбруннен - опять ночью кошмары и опять потение. Какова же моя восприимчивость к действию воды! Серьезно думаю, что и мрачное расположение духа у меня от Кессельбруннена». Кренхен импонировал Достоевскому куда больше: «Кренхен оказывает успехи: меньше и мокроты, и кашля, и легче дышать, и не ноет по ночам в груди. Полагаю теперь наверно, что хоть какая-нибудь польза от моего лечения в Эмсе останется». «Я теперь сильно начал надеяться, ибо предчувствую, что от Кренхена с молоком будет польза. Встаю в 6 часов утра с хрипом и кашлем. Ровно в 7 часов я на месте и пью первый стакан. И что же, после трех стаканов до самого вечера мне легче, хрип исчезает, кашель тоже, и воздуху для груди точно прибавилось. Но главное действие впереди - внутреннее, химическое, на весь организм и на всю зиму!». «На третьей неделе Кренхена я чувствовал себя точно как бы совсем был здоров и возмечтал о совершенном излечении».
ФОКУСНИЦЫ ЗА РАБОТОЙВ заключение подчеркнем, что в Эмсе на Федора Михайловича произвел сильное впечатление высокий профессионализм не только опытного лечащего врача, но и младшего курортного персонала: «Над источниками выстроен дом, и самые источники отгорожены от публики балюстрадой. За этой балюстрадой стоят девушки, по три у каждого источника - приветливых, молодых и чисто одетых. Вы им подаете ваш стакан, и они тотчас же вам наливают воду. За 2 часа, положенные на утреннее питье, у этих балюстрад перебывают тысячи больных; каждый выпивает по нескольку стаканов - сколько ему предписано. То же и во время вечернего питья. Таким образом, каждая из этих трех девушек нальет и раздаст чрезвычайное множество стаканов. Но мало того, что это делается совершенно в порядке, не суетливо, спокойно, методически и вас ни разу не задержат, - удивительнее всего то, что каждая из этих девиц, по-моему, обладает чуть не сверхъестественным соображением. Вы только один раз скажете ей, в первый раз по приезде: «вот мой стакан, мне столько-то унций Кренхена и столько-то унций молока», - и она уже во весь месяц лечения ни разу не ошибется. Кроме того, она уже вас знает наизусть и различает в толпе. Толпа теснится густо, в несколько рядов, все протягивают стаканы; она берет их по 6, по 7 стаканов зараз, зараз все их и наполняет в какую-нибудь четверть минуты и, не пролив, не разбив, раздает каждому без ошибки. Она сама протягивает к вам стакан и знает, что из тысячи стаканов - вот этот ваш, а этот - другого, помнит наизусть, сколько вам унций воды, сколько молока и сколько вам предписано выпить стаканов. Никогда не случается ни малейшей ошибки; я к этому присматривался и нарочно справлялся. Очень может быть, что здесь все это самая обыкновенная вещь, но я вот уже третий год смотрю на это, как на какой-то непостижимый фокус». Да, все это было как-то очень не по-нашему… А свой шок от германского курортного демократизма, когда среди протягивающих в Эмсе свой стакан наравне со всеми стояли русский царь и кайзер Германии, генералы и князья, миллионеры и депутаты, не требуя от персонала обслужить его вне очереди и не предлагая взятку, Достоевский, конечно, не рискнул доверить почте. Да, он своими глазами видел там воплощение этической модели равенства и справедливости, столь привлекательной для русской души, и это требовало глубокого осмысления! Увы, классик не успел затронуть этот по сю пору болезненный для нас вопрос в своих романах. Летом 1880 г. Достоевский не вырвался в Эмс – ему пришлось срочно закруглять «Братьев Карамазовых»: «Вся читающая Россия ждет окончания моего труда, а потому сижу и пишу буквально дни и ночи. А здоровье так худо, как Вы и представить себе не можете: из катарадыхательных путей у меня образовалась эмфизема, и дни мои сочтены». И уже в конце января следующего года личные врачи Кошлаков и фон Бретцель дружно констатировали смерть писателя от горлового кровотечения. Так и кажется сегодня – вся читающая Россия могла бы тогда и подождать несколько месяцев, пока ее классик хоть немного подлечится в Эмсе!
1 «Подросток», позже – «Братья Карамазовы».
По вопросам организации лечения в Германии:
E-mail: info@medplus24.ru WhatsApp, Telegram, Viber врача: +49 (160) 949-66-279    Другие статьи в рубрике
|
№21   Тема номера Успех лечения во многом зависит от диагностики Альфа и омега успешного лечения – это точная диагностика. Только когда известны все вызвавшие и поддерживающие болезнь факторы, можно разработать оптимальный, детализированный лечебный план и добиться максимального успеха. Поэтому в немецкой медицине диагностике отводится решающая роль. Виды медицинской диагностики можно классифицировать по этапу ее проведения:
Новости 20 ноября 2019 (11:28) 17 ноября 2019 (17:13) 05 ноября 2019 (11:02)
|
Персоналии | Клиники Германии | Диагностика в Германии | Лечение в Германии | Реабилитация в Германии | В помощь пациенту | Информация для врачей | Обратная связь | Медтехника | Тема номера |
«Ничего я в жизни не видал подобного! Здесь есть все, что представить можно обольстительного, нежного, фантастического в пейзаже, самом очаровательном в мире: холмы, горы, замки с прелестными башнями в изумительном сочетании гор и долин. Эмс лежит в глубоком ущелье высоких холмов, сажень по двести и более высоты, поросших лесом. К скалам (самым живописным в мире) прислонен городок, состоящий по-настоящему из двух только набережных реки (неширокой), а шире негде и строиться, ибо давят горы. Есть променады и сады — и все прелестно!» (рис. 1).
Последняя фраза - поважнее всех эмоций: русский классик глубоко верил в целебную силу лечения. Да и в остальном он почти не преувеличивал. Справочники более позднего времени в общем подтверждают оценки писателя в отношении как климата Эмса (рис. 2), так и съезда «публики» (в 1900 г. число посетителей курорта достигло 25104 человек, из них больных – только 11485). Так что на эпистолярные свидетельства Достоевского мы сегодня можем смело опереться.
Лечение катаров (воспалений слизистых оболочек органов) было и остается основным профилем прославленного курорта (рис. 3) - список показаний в любом справочнике ими и открывался: «Болезни дыхательных путей (катары гортани, трахеи, бронхов, хроническое воспаление легких, астма, плевритические экссудаты), болезни пищеварительных органов (хронический желудочно-кишечный катар, катаральная желтуха), хронический катар мочевого пузыря, мочекислый диатез, подагра, ревматизм, болезни женских половых органов».
Показательно, что немецкий лечащий врач не пожалел дорогого в разгар сезона времени на того, чтобы втолковать недоверчивому русскому разницу между двумя главными водами Эмса: «На мои расспросы про Кессельбруннен Орт разъяснил мне, что химический состав его почти тот же, что у Кренхена, и эффект на болезнь тот же, но он сильнее действует, потому что десятью градусами горячее (рис. 4) и содержит в себе больше железа, чем Кренхен. Кессельбрунен-де укрепит организм железом и сильнее подействует».
Может быть, благодаря авторитету классика в русском обществе сложилось мнение, что Эмс – это прежде всего Кренхен. В отечественной медицинской периодике интенсивно рекламировался исключительно этот источник (рис. 5), рекламу же Кессельбруннена нам найти не удалось.
Новый номер
